Ходит Иван по ночному покою, 
Бороду гладит узкой рукою. 
То ль ему совесть спать не дает, 
То ль его черная дума томит.  
Слышно – в посаде кочет поет, 
Ветер, как бубен, в окна гремит.

Дерзкие очи в Ивана вперяя, 
Ванька-холоп глядит на царя. 
— Помни, холоп непокорный и вор, 
Что с государем ведешь разговор! 
Думаешь сладко ходить мне в царях, 
Если повсюду враги да беда: 
Турок и швед сторожат на морях, 
С суши – нагаи, в далях да орда! 
Мыслят срубить православных христьян, 
Русскую землю вогнали бы в гроб! 
Сладко ли мне? – вопрошает Иван. 
Горько тебе, — отвечает холоп.

— А опереться могу на кого? 
Лисы – бояре, да волки – князья. 
С младости друга имел одного. 
Где он, тот друг, и иные друзья? 
Сын был наследник мне Господом дан... 
Ведаешь, раб, отчего он усоп? 
Весело мне? — вопрошает Иван. 
Тяжко тебе, — отвечает холоп.

— Думаешь, царь-де наш гневен и слеп, 
Он-де не ведает нашей нужды 
Знаю, что потом посолен твой хлеб, 
Знаю, что терпишь от зла и вражды.  
Пытан в застенке, клещами ты рван, 
Царским клеймом отпечатан твой лоб —  
Худо тебе? – вопрошает Иван,  
Худо, — ему отвечает холоп.

– Ты ли меня не ругал, не честил, 
Врал за вином про лихие дела!  
Я бы тебя, неразумный простил, 
Если б повадка другим не была! 
Косточки хрустнут на дыбе, смутьян! 
Криком Малюту не вгонишь в озноб! 
Страшно тебе? – вопрошает Иван. 
— Страшно! – ему отвечает холоп.

— Ты милосердья, холоп не проси. 
Нет милосердных царей на Руси! 
Русь – что корабль. Перед ней – океан.  
Кормчий – гляди, чтоб корабль не потоп!.. 
Правду ль реку? — вопрошает Иван. 
– Бог разберет, — отвечает холоп.

(Давид Самойлов)