Молчаливые дети в хрустальном аду, 
У своих грёз и песен бредут в поводу. 
Одиноки и слепы, смертельно больны, 
Никому не подвласны, лишь ночи верны. 

В прошлом остались золотые года. 
Прощай моё солнце, прощай навсегда. 
Серебряных нитей сплетается сеть, 
Моей птице-душе из неё не взлететь. 

И идут эти дети тропой без конца, 
И у каждого рана на месте лица. 
Они молча подходят к закрытым вратам, 
Словно тени, ступая по жёлтым цветам. 

В прошлом остались золотые года. 
Прощай моё солнце, прощай навсегда. 
Серебряных нитей сплетается сеть, 
Моей птице-душе из неё не взлететь. 

Infelicissimum genus infortunii est fuisse felicem*