(Возвращение именных вещей, 1999)

Икар не упал, не сгорел Клаас,
Выстрелил в воздух Дантес.
В кварталах хлеб меняли на квас
И древесину - на лес.
Герострат выжигал, крысолов сочинял
Безопасные песни для крыс.
И каждый ребёнок спокойно спал
Или пряник печатный грыз.
Платонов писал о непрожитых годах,
Арбенин лелеял жену.
И герои гурьбой отдыхали на водах,
Развлекаясь прыжками в длину.
И Евгений тонул, но уже не в воде,
А Жанна пасла гусей...
И все разговоры сводились к еде -
Видно, жить становилось вкусней.
И синяя птица нашлась.
И туфелька впору пришлась...
Почему же так холодно мне
На этой тёплой войне?

1994

Не странно ли, что, днём тебя найдя,
Я каждый вечер вновь тебя теряю?
Приметам я давно не доверяю,
Но стены без единого гвоздя

Не устоят и порастут травой,
А значит, - ждать неведомое нечто...
Любая остановка бесконечна,
Когда конечен путь как таковой.

Заползший контрабандой в эту жизнь,
Я не пойму, что с нею делать дальше,
Я устаю, когда не слышу фальши,
Я не хочу точить твои ножи.

Я оторвался от своих корней,
Ты приросла к оторванности дикой -
Мы наравне. И в Ад за Эвридикой
Уставший - не спускается Орфей.

До февраля - скучаю, как могу,
Терплю, не слыша отклика кукушки,
И вижу тени - Башлачёв и Пушкин
Ждут третьего на меченом снегу...
(то был не я)

Тебе не обрубить своих хвостов,
Мне не подохнуть от потери крови.
Ты - в полусне, а я - на полуслове,
Как две войны в молчании миров,
Как две войны в забвении миров,
Как две войны в сметении миров.

1996