Его занесло, он почувствовал сердцем,
Что нужно вернуться, пусть даже не к месту,
Хотя бы затем, чтобы снова расстаться с собой.
В ноябре нас особенно тянет домой.

И было виденье ему на рассвете,
Что гнал его в спину сияющий ветер,
И там, где ступал он, холмы обрастали Москвой.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Ещё было время подумать и плюнуть,
Но в старых домах уже тронули струны,
Как в год тот, когда был отрезан этот ломоть.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Его ждали холод, туманы и слякоть,
И чёрных подъездов зовущая мякоть,
И всё, что, как он понимал, называлось судьбой.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Шагов его стук был отчётлив и жалок
В колодцах дворов, в пустоте коммуналок
И в памяти, ставшей давно дорожной сумой.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Он шёл, как во сне, там, где церкви белели,
И мокрые рельсы скользили в аллее.
Он шёл в глубину, дом за домом, строка за строкой.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Распятый в окрестностях отчего дома,
На перекрёстке, до боли знакомом,
Он ждал воскресенья всю ночь, истекая луной.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Рассвет, словно дым, полз из хлябей бездонных,
И он не вошел, он остался бездомным,
Он всплыл, и глаза ему вдруг окатило зимой.
В ноябре нас особенно тянет домой.

Он уходил с ощущеньем побега,
Укрывшись под саваном первого снега,
Но цепь лишь опять растянулась на год длиной.
В ноябре нас особенно тянет домой.