Снова стрелки обежали целый круг:
Для кого-то много счастья позади.
Подымается с мольбою сколько рук!
Сколько писем прижимается к груди!

Где-то кормчий наклоняется к рулю,
Кто-то бредит о короне и жезле,
Чьи-то губы прошептали: "Не люблю",
Чьи-то локоны запутались в петле.

Где-то свищут и рыщут по кустам,
Где-то пленнику приснились палачи,
Там, в ночи, кого-то душат, там
Зажигаются кому-то три свечи.

Там, над капищем безумья и грехов,
Собирается великая гроза,
И над томиком излюбленных стихов
Чьи-то юные печалятся глаза.

Вокруг только шум и грохот,
Остановите время не медля.
Вокруг только шум и грохот,
Я улетаю и покидаю землю.
Космос прием. Космос прием.
Космос прием. Космос прием, прием.

Я прячу свой взгляд за спокойной улыбкой,
Я давно не слышу своих душевных криков,
Стал теперь лаять и перестал мурлыкать,
Просто писать научился молчаливой заикой.

Многие входят в душу не протирая ботинки,
Приходят со своим, но с пустой бутылкой.
Они заводят добрые черты своего лика,
Ну часы без механизма не смогут затыкать.

А так хорошо живется нам в Средней Азии,
Простолюдимый здесь, а чувство боязни,
Устрою для короля очередной праздник,
А он не смотрит на народ, что бы не сглазить.

Протянет ладони юный паренек, 
Поговорит с Богом и заплачет при нем,
Закроет глаза и промолвит он:
"Выхожу на связь. Космос, прием, прием".

Вокруг только шум и грохот.
Вокруг только шум и грохот.
Я улетаю и покидаю землю.
Космос, прием. Космос, прием.
Выхожу на связь. Космос, прием, прием.
Космос, прием. Космос, прием.
Выхожу на связь. Космос, прием, прием.