Я умру в вагоне-ресторане
между пунктом «А» и пунктом «Б».
Счет оплатят, роясь по карманам,
а на чай с соседей по купе.

Я умру как все, но на колесах
ресторана поезда экспресс,
может, отвечая  на вопросы,
может, проявляя интерес

к молодой попутчице случайной
и такой задорной, что держись,
развесёлой, чуть сентиментальной,
на тебя похожей жизнь.

Поезд едет в окнах слева
Русь березкой сиротой,
В центре голубые ели
Под рубиновой звездой.

Поезд едет непристанно -
То погосты, то кресты,
Полустанки как останки
Среднерусской красоты.

Я о ней все знаю, это странно,
кажется, знакомы только час,
я умру в вагоне-ресторане,
но не прямо, не сейчас,

пронесутся мимо полустанки,
памятник Карениной и мост,
взорванный войною, партизанкой
с погонялом «под откос».

Поезд едет, обгоняя песню,
Не совсем кому понятно на,
жизнь-официантка, не исчезни,
как фрагмент стального полотна.

Приходи и спрашивай, и слушай,
«есть их у меня», чего скрывать,
мне в вагоне-ресторане случай
выпал жить, а после умирать.

роковой попутчице случайной
и такой задорной, что держись,
предсказуемо, почти, банально
проиграю душу-жизнь.

Поезд едет по Россее,
Пляшут тени Че Гевар,
И рассеянный с Басейной
Повар-вор сцедил отвар.

Поезд едет мимо сроков,
Ненадежно невзначай,
Остановки для оброков,
И коньяк на вкус как чай.

Поезд едет, стонут шпалы,
Бьет о стык колесный диск,
Кстати, тот случайный малый,
На перроне – машинист.

Поезд - ниндзя – черепашка,
В нем сурок-кондуктор Фил,
Реет флагом Чебурашка,
Гимн играет крокодил.

Поезд едет, дети плачут,
Бабы ждут приказ давать,
Сине-бело-красной скачет,
Трижды крашенная мать.

Поезд едет, рельсы воют,
Под луною зябнет даль.
Мама! Мне с тобой такою
Страшно будущее жаль.