оба птицы, но разных полётов
завалены камерой за горизонт
в перетянутой жгутом руке
сигарета дотлела,
вспышка на десять часов.
никогда ни удача, ни счастье
в кармане не были оправданы клевером
дело просто ведь в передозе
или в просто сиянии северном.

это небо ведь нас ненавидит
(в памяти вечно, с оскалом на сердце)
эти звёзды нам падали в клетки
(сахаром кислым на нёбе приветами)
эти тысячи солнц ослепительны
(руки дрожат в ожидании близости)
незаинтересованность в истине
но в аврорабореалисе.

не могу больше видеть закаты
(вижу лишь то, что другие не видят)
это всё бесконечные травмы
(анемия, бессонница, выпады)
эти тысячи солнц ослепительны
(руки дрожат в ожидании смерти)
ну какая тут чёрт возьми истина
на аврорабореалисе.

это чувство вселенской печали
когда ты берёшь драматичную паузу
в свете софитов забытых вокзалов
когда твоё тело почти разорвали
в молекулы и на атомы
разрываются души печальные
в далёком тринадцатом
дублируешь старые статусы.

старыми стали в обрывках бумаг
заголовки газет не могли прочитать
и таблеткам красными
за горизонтами пыль от дорог
что не было подстать
я навечно в памяти с шрамом на сердце 
ищу ту зелёную фею.
как твоя сигарета в руке при неврозе
всё так же незыблемо тлею.

сам не осмелился
вытащил душу
нахуй не нужен
ряженый-суженый
просто мы падаем
и осыпаемся
как лепестки
на розе ветров
но уже не состаримся.

сам не осмелился
вытащил душу
нахуй не нужен 
нахуй не нужен
просто мы падаем
в бездну из фобий
задушим себя не сейчас
и не завтра
а лишь в материнской утробе. (х2)

это небо ведь нас ненавидит
(в памяти вечно, с оскалом на сердце)
эти звёзды нам падали в клетки
(сахаром кислым на нёбе приветами)
эти тысячи солнц ослепительны
(руки дрожат в ожидании близости)
незаинтересованность в истине
но в аврорабореалисе.

не могу больше видеть закаты
(вижу лишь то, что другие не видят)
это всё бесконечные травмы
(анемия, бессонница, выпады)
эти тысячи солнц ослепительны
(руки дрожат в ожидании смерти)
ну какая тут чёрт возьми истина
на аврорабореалисе.