Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили,
Словно аспиды мы басурманской крови,
Даже места нам нет в ошалевшей от боли России,
И Господь нас не слышит – зови не зови.
Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиду,
Ждем холопскую пулю пониже петлиц.
Вот уж год, как Тобольск отзвонил по царю панихиду,
И предали анафеме души убийц.
Им не Бог, им не царь, им не боль, им не совесть,
Всё им “тюрьмы долой”, да “пожар до небес”.
И судьба нам читать эту страшную повесть
В воспаленных глазах матерей и невест.
И глядят нам во след они долго в безмолвном укоре,
Как покинутый дом на дорогу из тьмы.
Отступать дальше некуда – сзади Японское море,
Здесь кончается наша Россия и мы.
В красном Питере кружится, бесится белая вьюга,
Белый иней по стенам московских церквей,
В белом небе ни радости нет, ни испуга,
Только скорбь Божьей Матери по России моей...
Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили,
Словно аспиды мы басурманской крови,
Даже места нам нет в ошалевшей от боли России,
И Господь нас не слышит – зови не зови.
И Господь нас не слышит – зови не зови.