С 12 по 14 сек. невообразимо прекрасные оркестровые tutti, будто что-то великолепное с неба спускается. Но как же режет слух соло скрипки в самом начале!

Мартынов: "не знаю другой настолько тонко просчитанной партитуры. Это великолепный кунштюк и одновременно - музыкальное откровение. На слух - красивая тональная музыка, а внутри все идеально структурировано так, что невозможно найти ни одной случайной ноты".

Пьеса о выборе, который стоит перед человеком конца ХХ столетия. Произведение двухчастно: 1. Ludus/Игра, 2.Silentium.
В первой части слышатся 3 действующих лица, 3 музыкальных «героя»: тонкий голос солирующей скрипки, символизирующей индивидуальность, личность; оркестровые tutti, так называемые «общие формы движения», обычно сопровождающие мелодии-темы, а здесь живущие собственной жизнью – оркестр в данном случае играет роль роботизированной массы, бездумного множества, самодвижущейся структуры; и, наконец, глубокий низкий звук фортепиано выступает в привычной для себя роли фатума, таинственного провидения, неумолимого и страшного. Противоположность solo и tutti движет музыкальным сюжетом. Solo поет бесхитростные мелодии, как бы пытаясь удержать саму идею мелодического, когда звуки поднимаются или спускаются, переступая на соседнюю высоту; tutti движется как автомат, все более напористый, перемалывающий все на своем пути. Однажды ему удается присвоить solo, «втянуть» мелодию и обезличить ее, но она с 8.30 отделяется, дистанцируется и вновь звучит. Правда, в финале попытки личности состояться оказываются тщетными: все подминает под себя роковая катастрофа, обвал ударных, из-под которого еле проступают затухающие метания скрипки.

2я часть (с 10 мин.) лебединая песня, "тишина", смерть индивида, затухание.

Музыка Tabula rasa – своеобразная метафора эры глобализации: она говорит о жестоких дилеммах, гигантских антитезах и глубоких противостояниях – поэтому она проста и почвенна как первый день творения, и ей несвойственны полутона. Оркестр не слышит солиста и не реагирует на него: их диалог – диалог глухих. В финале оба оказываются погребены тотальной катастрофой вселенского масштаба.

В кон. 20 в. "на смену диссонансу, беспорядочному шуму, алеаторике и бессодержательной тишине авангарда начала приходить заново обретенная гармония и духовно наполненная тишина музыкального минимализма" 

В первой половине 70-х, после православного крещения, писал мало, будучи занят поисками нового (собственного) стиля. Изучал старинную (преимущественно католическую) музыку. После перерыва, в 1976 году вернулся к активной творческой деятельности. 

В 76 году Пярт создает оригинальную технику композиции tintinnabuli (лат. колокольчики). Она притягательна редкой чистотой звучания и организована настолько индивидуально, что воспринимается как особый феномен.

"Каждая фраза дышит самостоятельно. Её внутренняя боль и снятие этой боли, неразрывно связанные, и образуют дыхание <…>[В паузах нужно] научиться слушать тишину, уметь прочувствовать вибрацию каждого звука, его дление и переход в другой звук, весомость этого шага <…> Нельзя торопиться. Надо взвешивать каждый шаг от одной точки до другой на нотной бумаге. Надо, чтобы шаг был совершен только после того, как ты пропустил все возможные ноты через своё «чистилище». Тогда звук, претерпевший до конца все испытания, будет истинным" (Пярт). 

"После всех возможных и невозможных новаций эпохи авангарда, характеризовавшейся обилием внешних эффектов при вопиющей внутренней пустоте, людям хотелось услышать простую и глубокую музыку — простую по языку и стилю, глубокую по содержанию. Музыку, которая не столько удивляла бы своей яркостью и оригинальностью, не столько трогала бы душу, сколько выводила бы за пределы земного бытия и приобщала к горнему миру".

"истинный прогресс идет в направлении «глубины», «центра», «смысла», и совершенно точно – имеет отпечаток необычайной простоты и абсолютной концентрации" (Пярт)
Его музыку относят к медитативной (созерцание, рефлексия, самоуглубление).

"музыка Пярта и американских минималистов - это различные художественные феномены. Различие культурного генезиса:минималисты опирались на древнейшие музыкальные традиции, не затронутые европейской цивилизацией, африканской, индийской музыки. Прототипы их форм - ритуал, медитация.

Стиль Пярта исходит из григорианики, укоренен в европейской традиции церковной музыки, православной религиозно-философской традиции. С ее чистотой и ясностью она красива и строга в духовном смысле и может быть исполненной в церкви. В музыке Пярта механистичности нет, в отличие от урбанической механистичности американских миниманилстов. Она даже не статична в традиционном понимании".