Осень озолотила мои будни,
Подарила простуду и заставила сторониться мест людных.
Кризис наполняет магазинную корзину
Только витаминами и дешёвым бифидокефиром .
Не состоялся в жизни, или дырявы карманы,
Или карма — походить Конституцией на наркоманов.
Впавшие бока, не мускулист и долговяз.
Рубли и баксы исчезают эффектом "тайм-лапса".
Мало, кто спорит, что я не шибко улыбчив,
И нечасто говорю о личном — наверно, привычка.
Не грезил о свадебном кортеже,
Концертах на Манежной либо путешествием к мысу Надежды.
Стараюсь быть полезным, амбиций поуменьшил,
По уму больше не провожают, так что слежу за одеждой.
В одном лице теперь самодержец и мятежник,
А в остальном жил Виталя — всё по-прежнему.

Моя свобода не там, где широкое поле,
Моя свобода не там, где весёлое застолье.
Только когда моя плоть примет кинжал,
Я пойму, кому всегда всецело принадлежал.
Кто будет тосковать зазря, но
Сном всё-таки собьёт алая заря с ног.
Дороже солнца, пробившего тучи ненастья,
Моя свобода — быть в чей-то власти.

Нравится смотреть на дождь? Я бы предпочёл промокнуть,
Коль уж жизнь — на волосе, как меч Дамоклов.
Квадратные окна горят асимметрично,
Капли бегут по стёклам одинаковыми электричками.
Ты не станешь свободней в красной майке "Freedom Fighter"
Или оставив надпись на стене маркером —
Это иллюзорно, как заебись жить в заражённой зоне,
Как пытаться доспать, когда будильник трезвонит,
Как любить того, кто любит бриллиантовые часы,
Или надеяться, что до вечера буду одним бутером сыт.
Каждому — своё, но все ищут привязанности:
Одни — в транквилизаторах, другие — в сладострастии.
И дата последнего дня убивает заранее,
Психосоматика до стадии заболевания.
Нумерология, Таро, астропрогноз —
Я избавился давно от этих газетных заноз.
Но ты боишься быть в глубоком ауте,
Где нет Инет-паутины и перламутровой Ауди.
Вот она — твоя иллюзия. Салют, земляк!
У твоей мечты разваливается фюзеляж.

Моя свобода не там, где широкое поле,
Моя свобода не там, где весёлое застолье.
Только когда моя плоть примет кинжал,
Я пойму, кому всегда всецело принадлежал.
Кто будет тосковать зазря, но
Сном всё-таки собьёт алая заря с ног.
Дороже солнца, пробившего тучи ненастья,
Моя свобода — быть в чей-то власти.

Спокойно лишь там, где не желают зла тебе
Нежными объятьями или крепким рукопожатием.
Что посеял, то и пожинай теперь,
В распоряжении — мозаика из лиц твоих спасателей.
Если же в сердце нет, кто с каждым днём всё ценней,
То вёсны мне больше не принесут своих тёплых дней.
Счастье в том лишь, чтобы принадлежать кому-то:
Быть опорой другу или просыпаться с ней рядом утром.

Моя свобода не там, где широкое поле,
Моя свобода не там, где весёлое застолье.
Только когда моя плоть примет кинжал,
Я пойму, кому всегда всецело принадлежал.
Кто будет тосковать зазря, но
Сном всё-таки собьёт алая заря с ног.
Дороже солнца, пробившего тучи ненастья,
Моя свобода — быть в чей-то власти.