Ноты минор, ноты некрологов,
клапаны сердца царапаны гонором брачо.
Время просто игрет, просто ждёт,
но мы не оставляем детям шанса быть кем-то
Забудь меня, в ритме монотонном
я не слышу слов, тогда запомни: 
там реки пахнут ладаном, чаруя, 
и в то же время солнце жжёт листву.
Не закаляй меня холодом, 
в комнате свет нулёвый, на проводе голос,
на диване глянец. 
Эй слышали, скритпят флигели - танец ветра.
В коридорах озноб, чувствует тело,
будто снова открывают ленинградское дело.
Охапки стали летели где-то рядом,
Летели клином, а звезды гасли.
Бей в грудь меня - простужена.
Клянись на крови: братья или враги,
За веру клинок приянл плоть,
на губах иней, и руки синие, синие. 

Дым где-то далеко голубой полосой вен,
Знай - нелегко быть ветром, 
Легко резать эти сети, играть в бога и демона.
Шамбала,  в чём моя вина, если прочитано по губам?
Быть сном твоим, знай, я не устану быть сном твоим.

В клубе смех какой-то беспричинный, 
тогда поймёшь, как от суки пахнет мужчинами. 
Матери, просто плачьте, просто знайте,
дети раскрывают тайны, а значит 
моя ненависть займёт место в буклетах,
тех, что отправляют по ветру.
Эти мечты в холодных блоках хрущёвки:
хавка, курево, чётки, чё по чём там?
Брат мой, не забывай что было дорого нам, 
дороже золота, дороже совета отца, нежной матери лишь,
дороже каменных стен по обе стороны жизни. 
По линии приглажены края кровати, 
Холодный голос где-то в белом халате. 
Скрипучие половики, я слышал издали - 
Подруга-зима здесь.
Париж, брат Ришар, тогда и я решил умереть,
минуту не дыша. 
Эй друзья, те что шептали по углам,
Бог вам судья, пух вам земля.

Дым где-то далеко голубой полосой вен,
Знай - нелегко быть ветром, 
Легко резать эти сети, играть в бога и демона.
Шамбала,  в чём моя вина, если прочитано по губам?
Быть сном твоим, знай, я не устану быть сном твоим.