если бы будда был тридцативосьмилетним канадцем, 
если бы он зависал в монреальских барах и играл акустический скримо, 
он бы по пятницам пил rickard's white и не думал об эманации, 
он бы смотрел на людей с задумчивой грустью, как у фатиха терима. 

пока меня резко шатает вагон метро, а перед моими глазами встают химеры, 
пока после суток без сна я тащусь на укол, отказавшись от стационара, 
пока мой угрюмый компас вместо крайнего севера тянется к крайним мерам, 
где-то в канаде тридцативосьмилетний будда настраивает гитару. 

каждую пятницу он, засучив рукава рубашки, сидит бессменно, 
играет одни и те же печальные песни, но в разных барах. 
пятничным вечером ему будут аплодировать пьяные офисмены, 
и случайная девочка проведет с ним четыре дня, пока не помирится со своим парнем. 

он сидит и терзает струны, он думает, есть ли ей восемнадцать, 
пока я выбираю маршрут прогулки между почтовой площадью и андреевским спуском, 
пока я слушаю rival schools, прислонившись к надписи «не прислоняться», 
он курит рядом с надписью «не курить» на английском и на французском. 

мы могли бы с ним вместе играть пост-хардкор или гранж, подражая seether, 
наш дебютный релиз содержал бы четыре песни и обложку 700х700 с репродукцией гранта вуда. 
я сижу на таблетках от стресса и редко сплю, но все-таки он мне снится, 
тридцативосьмилетний печальный канадский будда. 

если бы он был канадцем и ездил на выходные к друзьям в онтарио, 
чтобы сыграть в бильярд или в озеро эри забросить спиннинг, 
каждая светлая мысль тридцативосьмилетнего будды разбивалась бы о скорую старость, 
и жить бы хотелось намного меньше, чем пива.

Music: Nils Frahm – Our Own Roof