Жили-были три сестрицы:
Подлость, Зависть и Бездарность,
Друг без друга не могли ни есть, ни спать.
Коль одной добро приснится,
Просыпаются в кошмарах
Две других, чтоб вместе ночку скоротать.

    Отлучилась как-то Подлость,
    Разродилась Одарённость,
    Что с трудом под старой лестницей жила,
    А Бездарь трогала аккорды,
    Ненавистные влюблённым,
    Отраженьем заполняя зеркала.

Зависть - средняя девчонка,
Заплетая косы старшей,
Вдруг спросила, грудью волосы задев:
- Правда ль, милая сестрёнка,
Что у младшенькой у нашей
Появился новый хахаль - Беспредел?

    Говорят, такой красавец.
    Что ж она не познакомит?
    Не чужие мы ей, всё-таки родня.
    Да и завидно - я Зависть, -
    Скулы сводит, зубы ломит,
    В общем, нервы истрепались у меня.

Отвечала Бездарь тихо,
Злую рифму подбирая,
Говорила своим косным языком:
- Вот ты глупая чувиха,
Ничего не понимаешь:
С Беспределом мы чудесно заживём.

    Но мне не потянуть супругой
    В столь изысканных одеждах
    А с тобой и до тюрьмы не далеко.
    Станет нам он лучшим другом,
    Подлость быть умеет нежной,
    Будет делать всё она его рукой.

Так в изысканной беседе
Без особого унынья
До утра девицы время провели.
До шекспировских трагедий
Далеко, как до луны, им,
Но открылась дверь, и в комнату вошли.

    Беспредел - ну чисто урка,
    Громыхая каблуками,
    Произнёс, целуя младшую сестру:
    - Одарённость сдали в "дурку",
    Плод на дне, на шее камень,
    И прикован к батарее Честный Труд.

Жили-были три сестрицы:
Подлость, Зависть и Бездарность,
Друг без друга не могли ни есть, ни спать.
Коль одной добро приснится,
Просыпаются в кошмарах
Две других, чтоб вместе ночку скоротать.

    Беспредел - ну чисто урка,
    Всё грохочет каблуками,
    Всё целует, сука, младшую сестру.
    Одарённость сдал он в "дурку",
    Плод на дне, на шее камень,
    И прикован к батарее Честный Труд.