Когда дети империи
растеряли остатки надежд,
чтобы они не роптали,
им был явлен державный тотем.
Мастера постарались,
Франкенштейн посрамлён:
двухголовый уродец
воссиял золотым орлом.

Две головы – одна корона.

Он требует страха, он хочет любви, 
из грязи в князи, от тюрьмы и сумы – 
он такой же, как мы:
бледная тень лучших времён.
Не обижай его, сынок, не надо… 
Он мстительный ублюдок.

Он наверно когда-то
мечтал парить в небесах,
но ковыряя землю,
разучился мечтать.
На привязи друг у друга,
нет покоя для этих голов – 
всегда вполглаза…
Две пасти – один кусок.

Он требует страха, он хочет любви, 
из грязи в князи, от тюрьмы и сумы – 
он такой же, как мы:
бледная тень лучших времён.
Не обижай его, сынок, не надо… 
Он болен.

Две головы – одна корона.