Волшебник, сделай горный ручей рекой;
Я видел города за дюнами, клянусь, идём.
Достань болотной пыли ему; только ты
Знаешь где растут цветы, где растут цветы. (2х)

Давно сгоревший костёр, пепел рассказов.
Сколько снов увидит новых он, мною не названых?
Я всегда думал, чем выше, тем дороже;
Но золото блестит только под светом лунных дорожек.
Золото блестит в саду с каштанами,
Блестит для тех, кто изуродован стаями и проклят слабыми.
Глотая соль, опять будет сниться зима.
Пепел не тает, пепел летает, знаешь.
Белыми горящими точками в небо уходит
Над костром пыль - лови руками.
Над головой звёзды, а под ногами
Лёд немного оттаял. Заколдованный странник
По застывшей реке плыл на хвойных лапах.
Дым поднимался, но это вряд ли табор.
И там пела птица, он чуть не продал душу:
"Давай останемся здесь, будем мечтать и слушать!"
Один промолчал, другой читал его мысли:
"Давай останемся, брат, если будет смысл."
С тех пор каждое утро им пела та птица
Так зачарованно, как будто время пришло проститься.
Кремень брызнул искрой; ладонь отдернув,
Это не сон, он понял; никто не трогал тот голос на фоне.
Но деньги кончались. Заместо сосен
Дома обугленные, сносит ветер шапки
Чёрт, какой дурак, он верил в диафильмы,
Людей сильных. На тех картинах зима остыла.
Долгое лето ноль-два, затаив дыхание,
Заколдованы дымом дома и все здания;
Из окон тянет паром, запахом еды и духами.
Он вспоминал волшебство, его не зная;
Мечтал, молился и верил в него;
В глазах стояло виденье берега, виденье берега.

Волшебник, сделай горный ручей рекой;
Я видел города за дюнами, клянусь, идём.
Достань болотной пыли ему; только ты
Знаешь где растут цветы, где растут цветы. (2х)

Он рисовал себе слёзы, грязь и пыль под глазами.
Он хотел улететь туда, где можно жить и плыть
Туда, куда несёт волна. "Вдали от берега,
Там больше верят мне!" - он думал так.
И волны ждут его, уже пол года зовут,
Но так бывает только в романах, ведь глаза врут.
Полную грудь вдохнув, брызгами крови
Осенний воздух выплеснул всё.
Он не мог идти; и кто то его обнимал и тряс,
Мелом намазав щёки, приказав дышать через раз.
Мастер иллюзий нарисовал тот дым,
Нарисовал ту птицу, и как всё должно случиться.
"Я не смог, прости, мой друг!" - хрипел бронхами.
"Я не смог отказать, ведь он просил слишком долго!"
И в тот же миг растворилась иллюзия. И не было сил подняться.
"Знаешь, мечты кончаются в двадцать,
Или в сорок, или не было вовсе..." -
Тот чудак ждал, засыпая под утро.
День и ночь смешались в один комок,
Будто мана, будто снег ранний белой сединой царапал.
Всё вспомнить, он хотел всё вспомнить;
И все надежды, что мешали спать ему прежде;
Кто заставлял трепетать звонкими скрипками
И стальными скрипами, волшебными силами.
"Нет волшебства!" - он боялся сказать вслух;
Шипел, пока не раздался стук; встал, пошел на ощупь,
Разрезая руками воздух, упал; плачет ночью;
Его лихорадит, накрывает волнами страха: "Что? Где?
Я жизнь отдал, я жизнь отдал волшебству;
Спаси меня: произнеси заклинание в слух!"

Волшебник, сделай горный ручей рекой;
Я видел города за дюнами, клянусь, идём.
Достань болотной пыли ему; только ты
Знаешь где растут цветы, где растут цветы. (2х)