Ее глаза пленяли, били в сердце, он ее любил.
Третий рецедив, в черно-белом как на юбилеи.
В башню крепким пивом отдает, не перейдя на прозу.
Где любовь до гроба, только дождь и возле шеи провод.
Меня не понять, мне самому было противно видеть.
Фото дорогих двух в омуте, темной реки идиллий.
Лирика жестока за частую, ее лучше петь.
Мысли на прямую, остужают в воду трех полосный герб.
Не человечный человек, в едином обществе изгой
Вечно куда - то (прицеленный) взгляд, мне ближе изотоп.
Один в ковчеге ноя, как панацея от (душевных) ран.
Задушен зноем, я за тексты не бошляют прайс.
Диагноз как лавина, желтых за окном.
Если кому – то нужен прогибайся, сдесь не писанный закон.
Я не мудак, чтобы о жизни петь.
Вера истоптана как пол, брошена как снег.

Война между самим собой, бабочка в банке – пленный 
Без стали нам не обойтись, так завещал нам Ленин. 
Я между раем и адом, руки то в жар, то в холод.
Жизнь мне подарит дом, в виде дубовой лодки. 

Если полюбишь – обязательно заточишь нож.
Порезы рук как хобби, для меня ночь в зале ожидания.
Мы не будет вместе как, на стекле блеклый осадок.
Кто - то был свободен но погиб, война рая и ада.
Ценности придуманы как множество эпичных сцен.
Деньги захватили ум итог – снова поднятье цен и рей
Да любви не существует, сказал Зигмунд Фрейд.
Она уйдет не глядя, хлопнув по щеке как дверью.
Рваны обои – кулаки, разбиты как биты.
Ночью гаснут даже фонари, а мы мечта помнешь.
Пачка никотина, в смеси негативом, белых стен.
Коты бегут как Месси, тетиву тянет как тень.
Тебя напрягает расстояние, за спиной как смерть.
Это того стоит, при обряде отпинанья снимут меру.
Мои показанья, и тоннели сточны.
Без тебя я не могу, черт пора поставить точку.
 
Война между самим собой, бабочка в банке – пленный 
Без стали нам не обойтись, так завещал нам Ленин. 
Я между раем и адом, руки то в жар, то в холод.
Жизнь мне подарит дом, в виде фанерной лодки.