Когда я понял, что она ушла, возможно ушла навсегда, огромная бездна открывается и я чувствую, что падаю в глубокое черное пространство...а это еще хуже чем слезы, глубже чем сожаление, боль или печаль...это пропасть, в которую был ввергнут сатана. Вылезти невозможно. Ни луча света, ни звука человеческого голоса или человеческого касания руки. Сколько тысяч раз я шел с ней по улице и думал "придет ли снова день, когда она будет рядом со мной?". Все эти алчущие взгляды, что  я бросал на здания и статуи, я смотрел на их головы так отчаянно, что сейчас мои мысли, должно быть, стали частью этих зданий, статуй, они просто насыщенны моими муками. Я не мог даже не размышлять о том,что когда мы шли бок о бок по этим скорбным, опасным улицам, пропитанными моими мечтами и томлением, которые она поглотила, ничего не чувствуя: для нее
это были  обыкновенные  улочки,  может  быть,  более грязные, чем  в  других
городах,  но  это все. Я смирился с этой жизнью без нее. И все-таки если я думал о ней, только минуту, этого хватало, чтобы пронзить костный мозг моего спокойствия, запихнуть меня обратно в агонизирующую канаву моего дряблого прошлого. Каким-то образом осознание того, что надеяться уже не на что, производило на меня успокаивающий эффект.