"Во дни разлук и горестных сомнений",

Как нам писал из Франции Тургенев.

Не надо слез и горьких сожалений,

Она уехала с другим купаться в Крым.

Я в это время по тайге, как аллигатор,

Несу громадный щелочной аккумулятор.

В груди молотит, словно перфоратор,

Но я молчу и напеваю про себя:


Припев: Белый прибой. И купол неба голубой-голубой.

Кто-то другой ей наливает "Цинандали".

Твердой рукой он бутерброд ей мажет черной икрой

И нежно поет ей это дивное танго.

Он был простым и скромным аллопатом,
Я, впрочем, путаю, скорей - гомеопатом.
А если даже и паталогоанатом,
То все равно у них всех денег до хрена.
А я кукую от зарплаты до аванса:
Изобретаю вечно чудеса баланса.
И в состояньи гипнотического транса
Я у окошка кассы напевал:
Припев: ..."Гурджаани"...
...красной икрой...

Она прелестна, ей в тени не слишком жарко.
На пляже млеют сталевары и доярки.
Гомеопат, коньяк смакуя высшей марки,
Тихонько кушает протезами шашлык.
Меня трясет и зуб на зуб не попадает,
По вертолету только челюсти летают,
А временами и сознанье пропадает,
А в животе от голода ревет...
Припев: ...ей льет в бокал "Вазисубани"...
...просто икрой!..

Зачем, зачем я не пошел в гомеопаты
И не послушался ни мамы и ни папы.
А угловатые мозолистые лапы
Не для ее покрытых солнцем плеч.
Энцефалитные на мне резвятся клещи.
Я не скажу, чтоб я любил такие вещи.
В желудке чистая вода ритмично плещет.
И это все. Но я не плачу, а пою:
Припев: ...ей льет в бокал "Напареули"...
...ей мажет.
Иркутск, лето 1982-го