Снова стрелки обежали целый круг:
 Для кого-то много счастья позади.
 Подымается с мольбою сколько рук!
 Сколько писем прижимается к груди! 

Где-то кормчий наклоняется к рулю,
 Кто-то бредит о короне и жезле,
 Чьи-то губы прошептали: "Не люблю",
 Чьи-то локоны запутались в петле. 

Где-то свищут и рыщут по кустам,
 Где-то пленнику приснились палачи,
 Там, в ночи, кого-то душат, там
 Зажигаются кому-то три свечи. 

Там, над капищем безумья и грехов,
 Собирается великая гроза,
 И над томиком излюбленных стихов
 Чьи-то юные печалятся глаза. 

Вокруг только шум и грохот,
 Остановите время не медля.
 Вокруг только шум и грохот,
 Я улетаю и покидаю землю.
 Космос прием. Космос прием.
 Космос прием. Космос прием, прием. 

Я прячу свой взгляд за спокойной улыбкой,
 Я давно не слышу своих душевных криков,
 Стал теперь лаять и перестал мурлыкать,
 Просто писать научился молчаливой заикой. 

Многие входят в душу не протирая ботинки,
 Приходят со своим, но с пустой бутылкой.
 Они заводят добрые черты своего лика,
 Ну часы без механизма не смогут затыкать. 

А так хорошо живется нам в Средней Азии, Простолюдимый здесь, а чувство боязни,
 Устрою для короля очередной праздник,
 А он не смотрит на народ, что бы не сглазить. 

Протянет ладони юный паренек, 
 Поговорит с Богом и заплачет при нем,
 Закроет глаза и промолвит он:
 "Выхожу на связь. Космос, прием, прием". 

Вокруг только шум и грохот.
 Вокруг только шум и грохот.
 Я улетаю и покидаю землю.
 Космос, прием. Космос, прием.
 Выхожу на связь. Космос, прием, прием.
 Космос, прием. Космос, прием.
 Выхожу на связь. Космос, прием, прием.