Я оглох от ударов ладоней,
 Я ослеп от улыбок певиц, -
 Сколько лет я страдал от симфоний,
 Потакал подражателям птиц!

 Сквозь меня многократно просеясь,
 Чистый звук в ваши души летел.
 Стоп! Вот - тот, на кого я надеюсь.
 Для кого я все муки стерпел.

        Сколько раз в меня шептали про луну,
        Кто-то весело орал про тишину,
        На пиле один играл - шею спиливал, -
        А я усиливал,
                        усиливал,
                                усиливал...

 На "низах" его голос утробен,
 На "верхах" он подобен ножу, -
 Он покажет, на что он способен, -
 Но и я кое-что покажу!

 Он поет задыхаясь, с натугой -
 Он устал, как солдат на плацу, -
 Я тянусь своей шеей упругой
 К золотому от пота лицу.

        Сколько раз в меня шептали про луну,
        Кто-то весело орал про тишину,
        На пиле один играл - шею спиливал, -
        А я усиливал,
                        усиливал,
                                усиливал...

 Только вдруг: "Человече, опомнись, -
 Что поешь?! Отдохни - ты устал.
 Эта - патока, сладкая помесь!
 Зал, скажи, чтобы он перестал!.."

 Все напрасно - чудес не бывает, -
 Я качаюсь, я еле стою, -
 Он бальзамом мне горечь вливает
 В микрофонную глотку мою.

        Сколько раз в меня шептали про луну,
        Кто-то весело орал про тишину,
        На пиле один играл - шею спиливал, -
        А я усиливал,
                        усиливал,
                                усиливал...

 В чем угодно меня обвините -
 Только против себя не пойдешь:
 По профессии я - усилитель, -
 Я страдал - но усиливал ложь.

 Застонал я - динамики взвыли, -
 Он сдавил мое горло рукой...
 Отвернули меня, умертвили -
 Заменили меня на другой.

 Тот, другой, - он все стерпит и примет, -
 Он навинчен на шею мою.
 Нас всегда заменяют другими,
 Чтобы мы не мешали вранью.

 ...Мы в чехле очень тесно лежали -
 Я, штатив и другой микрофон, -
 И они мне, смеясь, рассказали,
 Как он рад был, что я заменен.

 1971