Мы вшестером в то утро обманули смерть,
И вертолёт, присев на край скалы, затих,
Но прохрипел пилот: я заберу троих,
Простите, парни, мне иначе не взлететь!
Простите, парни, мне иначе не взлететь!

И покачнулись по-над нами облака,
И под пластмассой шлема поседел пилот, 
И по-морскому мы бросали "чет-нечет":
Кому лететь, кому лежать среди песка.

Ох, я у этих снов в плену!
Ох, этот сон! А в этом сне
Всё про войну, всё про войну...
Всё о войне, всё о войне...

Потом борттехник за борт выкинул, что мог,
И даже воду из нагретых солнцем фляг.
Мы вместе выбрались из стольких передряг!
И вот теперь троим лететь, троим - в песок...
И вот теперь троим лететь, троим - в песок...

А на песке чернеют спины мертвецов,
А вертолёт кричит и тужится взлететь,
Бессильно воздух хлещет по песку, как плеть,
И каждый прячет от друзей свое лицо...

Ох, я у этих снов в плену...

Но встал тогда желтоволосый паренёк,
Он закурил "Памир" и, поперхнувшись вдруг,
Чужой подсумок взял и молча прыгнул в люк,
А вертолёт пошел наверх, кренясь на бок.
А вертолёт пошел наверх, кренясь на бок.

И, покачнувшись, вниз отправилась земля,
Там, поверх жёлтого песка, за камнем лёг
Желтоволосый синеглазый паренек
В комбинезоне рваном цвета ковыля...

Ох, я у этих снов в плену...

Я с той поры ночей не сплю, зря свет паля,
Все жду: а вдруг ко мне зайдет на огонек
Желтоволосый синеглазый паренек
В комбинезоне рваном цвета ковыля...
В комбинезоне рваном цвета ковыля...

А поутру работа валится из рук,
Но, только стоит мне забыться в полусне,
Я, закурив "Памир", за ним шагаю в люк,
Я рядом с ним лежу, убитый на войне.

Ох, я у этих снов в плену...