"Люди... такие простаки" (исполнитель: т/с Настоящий детектив)
— Какой у них средний коэффициент интеллекта? — Настолько нос задрал, что Техас видишь? Что ты знаешь об этих людях? — То, что говорят мои глаза: вижу склонность к ожирению, бедность, любовь к сказкам. Те жалкие несколько баксов, что имеют, они кладут в корзину жертвуя пастору. Эти точно не знают как атом расщепить, Марти. — Знаешь, все таки мерзкий у тебя характер. Не все жаждут сидеть дома в одиночестве и дрочить на пособие по криминологии. Кое-кто наслаждается обществом, всеобщим благом. — Если ради него выдумывают подобные сказочки - толку от него никакого. -— А ты представь, если-бы они не верили, что бы они творили ? — То же самое, что и сейчас. Только на виду у всех. — Бред собачий. Кругом только и были бы оргии и побоища. — Если благопристойность человека обеспечивает лишь ожидание божественной награды, то такой человек говна кусок, а когда говно лезет наружу, это всегда проще. — Да уж, по говну ты у нас первый специалист. Ты считаешь, что твой блокнот - каменная скрижаль ? — Что сказать о жизни ? Приходится собираться вместе, кормить себя сказками, противоречащими всем законам Вселенной. Всё, чтобы пережить ещё один день ? Что это говорит о твоей реальности, Марти ? — Когда ты вот так говоришь, я слышу панику. — Вы думаете, что это афера - те собрания? Что они не правы? — О, да. Они не правы с тех пор, как одна обезьяна взглянула на солнце и сказала другой: "Он повелел тебе отдать часть твоего сраного добра. Люди...такие простаки. Лучше деньги на благо пустят, чем купят себе ужин. — Поглощение страха, и отвращение к себе чужим авторитетом - Катарсис. Его наратив поглощает их страхи, поэтому он эффективен ровно на столько, на сколько уверенно может говорить. Некоторые лингвисты-антропологи пологают, что религия - это языковой вирус, который изменяет связи в мозгу и притупляет критическое мышление. — Знаешь, я так хитро выражаться не умею, но для парня, который не видит смысла в существовании, ты больно много суетишься. Я всё еще слышу панику. — По-крайней мере я не лицемер.