Да-да-давным-давно выше белых облаков
Стоял вулкан один среди морей.
А в воде и на земле - 
сплошь парочки влюблённые.
И он мечтал о родственной душе.
Тоскуя всё сильней, он песню о любви своей 
Стал петь каждый день сотнями лет.

Я буду жить мечтою лишь одной:
что встретимся мы, и ты будешь со мной,
И лаву мою океан не остудит, 
когда меня кто-то полюбит.

Годы шли, а он всё пел, от любви своей горел,
пока не иссяк огонь надежды в нём.
Вот только он не знал, 
что в глубине другой вулкан 
так ждёт день за днём, когда он запоёт.
И с его мелодией лава копилась в ней,
Она верила: поёт он для неё.

Наконец она смогла подняться к милому со дна,
Когда он пел песенку свою в последний раз.

Я буду жить мечтою лишь одной:
что встретимся мы, и ты будешь со мной,
И лаву мою океан не остудит, 
когда меня кто-то полюбит.

Там, где был лишь океан, 
новый высился вулкан,
но поздно, и она не увидела его.
А он не в силах был запеть 
и дать ей знать, куда смотреть.
Без лавы и огня его голос смолк.

Он утопил себя в слезах, 
с мечтой прощаясь навсегда.
И она поняла, что чувствовал он...

Я буду жить мечтою лишь одной:
что встретимся мы и ты будешь со мной,
И лаву мою океан не остудит, 
когда меня кто-то полюбит.

Счастливы они теперь,
стоят вдвоём среди морей,
И связала их лава навека.
Печали в прошлом до одной
Он стал её родной горой 
и в предзакатный час их голоса:

"Я буду жить мечтою лишь одной:
что состаримся мы вместе с тобой,
И на рассвете я снова пою:
Я тебя люблю!"