под колеса прыгает ночь как одичиваший пес
Несет пурга свои стада снежинок лед из под колес
Воротник тор штайнера все еще содержит аромат волос твоих
Затих белый стих взаимоуходящих смсок, скорость, поле, перелесок
Камерад залип походу тоже неотрывный взгляд на магистраль, а меня другое гложет,
В астрале я, в полусне мерещятся светящиеся фары языками пламени костра я узнал, 
Расклады странные, любовь не купишь ни за барелли, ни за валюту иностранную, 
Но на рубли российские покупаются тела блядей, ты не такая, жизнь-чат,
Исключение в продажном обществе, поэтому скучаю, потому мотор и сердце в такт рычат.
.
М
Гложет эскапизм, и сны зимой пытаются меня с собою утянуть как трясина
Федеральная стилета лезвием на нас, и вместо аромата твоих губ лишь вонь бензина.
Строя дуализм, сплетались мыслями, телами, зверь сомненья скалился на нас пасть разинув,
В настоящем разделяют километры, в прошлом лишь  одноразовая   резина .
Я всякий новый раз смотрю на ночь завороженно, 
И за Воронежем мы где-то посреди ханыг проженных,
Тех, чьих поблекшие тела так быстро надорвали спину их быстро похудевшим женам
Хм, и вроде все слава Богам нормально, но походу жизни деревянные подпорки  шатки,
И без тебя я чувствую себя уныло неуютно я сказал бы даже , лезвие расшатано,
И так же глупо как мужик на бизнес-встрече в офисной переговорке голый с головой лошадки,
Или как англичанин аристократических манер в прокуренном «Союзом апполоном» русском шатле.
Шатлен незримо тянется Вшатал опять кому мой дружище, выпал цунареф с заправки,
Ну все давай, звони, та фотография где ты дурачишься стоит на вызове,
не брать, ведь нервы тугоплавки.