Вышел я из метро 
И пошёл по центральной дороге 
И случайно в толпе 
Уронил свой большой кошелёк. 

А как поднял глаза, 
Увидал эти самые НОГИ 
И я понял что нету на свете 
Красивее ног. 

Чулочек расписной — 
Такой не спрясть ни в жизнь, 
А я насквозь блатной, 
Вчера откинувшись; 
А я насквозь блатной, 
Вчера откинувшись. 

Я сказал ей слова, 
И она улыбнулась мне мило, 
Как должна улыбаться 
Однажды злодейка-судьба. 

И внутри у меня что-то 
Больно и сладко заныло, 
И в мозгах приключилась 
Какая-то прямо стрельба. 

Чулочек был на ней — 
Глаз прямо не отвесть, 
А я блатных блатней 
На пантомимах весь, 
А я блатных блатней 
На пантомимах весь 

И пошёл я за ней, 
И глядел, и глядел ей 
Тайком в полу. 
И она повела меня так,

Как проводят слепых. 

И когда чем-то твёрдым 
В парадном мне дали по кумполу, 
Эти милые ножки изящно 
Мне пнули поддых. 

Чулочек был цветной, 
А фраеров лишка. 
А я насквозь блатной 
Взял всех на "пёрышко", 
А я насквозь блатной 
Взял всех на "пёрышко". 

И сирены вокруг, и огни 
Замигали, как в цирке. 
А потом как обычно, 
Что даже рассказывать лень. 

Но когда я шагал 
Коридором знакомой Бутырки, 
Вспоминал почему-то 
Лишь этот сиреневый день. 

Чулочек тот смешной, 
Что по ноге плющём. 
А я насквозь блатной — 
На десять лет ещё; 
А я насквозь блатной — 
На десять лет ещё. 

Чулочек тот смешной, 
Что по ноге плющём. 
А я насквозь блатной — 
На десять лет ещё; 
А я насквозь блатной — 
На десять лет ещё.