Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала вдовой».
Трубку свою на камине нашел
И на ночную работу ушел.
Дочку свою я сейчас разбужу,
В серые глазки её погляжу.
А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля…» 

«Любовные стихи печатали, разумеется, и другие поэтессы. Но Ахматова первой стала «конструировать» литературную любовную ситуацию, когда женщина в публичных чтениях и на страницах периодики создавала «роман», в котором выбранный ею реальный, да еще широко известный мужчина оказывался субъектом.

Этот литературный «роман» почти сразу привлек острый интерес читающей аудитории, потому что субъектом литературной шарады Ахматовой оказался не кто иной, как Блок. Ахматова обратила против него его же оружие, используя частично его же приемы.

Первым, ориентированным на Блока стихотворением Ахматовой оказалась появившаяся в 1911 году в «Аполлоне» баллада «Сероглазый король», ставшая феноменально популярной. (Ее положил на музыку и распевал в кабаре известный шансонье того времени Александр Вертинский.) О том, что у Блока – холодные серо‑голубые глаза, публике было известно по ставшему знаменитым портрету 1907 года работы члена «Мира искусства» Константина Сомова. В последующие годы количество любовных стихов Ахматовой в этом ключе все увеличивалось; в них фигурировали «мой знаменитый современник», носящий «короткое, звонкое имя», сдержанный сероглазый поэт. Для столичных читателей не было сомнения: стихи эти обращены к Блоку, что сообщало им особую сенсационность.

Блок отнесся к этой вызывающе смелой попытке Ахматовой изменить правила игры с осторожным интересом. Он, по‑видимому, твердо решил, что не пойдет навстречу Ахматовой в реальной жизни. Мать Блока, с которой поэт делился самыми интимными своими секретами, так прокомментировала – бесхитростно, но чрезвычайно выразительно – это его решение в письме к подруге: «Я все жду, когда Саша встретит и полюбит женщину, тревожную и глубокую, а стало быть, и нежную… И есть такая молодая поэтесса, Анна Ахматова, которая к нему протягивает руки и была бы готова его любить. Он от нее отвертывается, хотя она красивая и талантливая, но печальная. А он этого не любит». И, процитировав две первые строки из баллады Ахматовой:
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король,–

По книге Соломона Волкова
«История культуры Санкт-Петербурга с основания до наших дней»

Ахматова относилась к своему первому поэтическому сборнику весьма критически. «В зиму 1910-1911 годов я написала стихи, которые составили книгу «Вечер», — вспоминает она в автобиографических заметках. — Эти бедные стихи пустейшей девочки почему-то перепечатываются тринадцатый раз (запись относится к 1957 году. — Л. М.)... Сама девочка (насколько я помню) не предрекала им такой судьбы и прятала под диванные подушки номера журналов, где они должны были появиться, «чтобы не расстраиваться». От огорчения, что «Вечер» появился, она даже уехала в Италию (1912 год, весна)». Особенно раздражал Ахматову успех «Сероглазого короля». Существует легенда, что в разговоре с Фаиной Раневской, великолепной актрисой и очень остроумной женщиной, которая пожаловалась Ахматовой, что публика знает ее, собственно, по одной фразе из популярного кинофильма: «Муля, не нервируй меня!», Ахматова со вздохом ответила: «Что поделать, у каждого из нас есть свой Муля», подразумевая именно «Сероглазого короля» (по вышедшим позднее воспоминаниям Раневской, речь шла о другом стихотворении). Однако в данном случае великая поэтесса была не права, что довольно часто случается с взыскательными художниками, слишком строго оценивающими свои произведения.