Рвётся парус, как сердце от тоски по дому,
Стакан казёнки не поможет юнге молодому.
Трещит штурвал в руках старого матроса,
На ветру волками воют нервы натянутых тросов.
Старый боцман топит страх в теплом коньяке,
Я помню год назад при портовом кабаке,
Он проболтался о грузе ценой в миллионы,
А я был принят в команду его галеона.
Мы отплывали, плакала моя невеста.
Мы отплывали без грузового манифеста,
Значит капитан расскажет нам всё на закате,
Значит в трюмах то, за что хорошо заплатят.
Жадность, как аппетит, приходит во время еды,
За бортом бешеные пляски солёной воды.
Заливают пламя, никто не увидит дым.
Море кипит — это голод подводных владык.
Где в час роковой, и оправдан.
Кто дарит с лихвой небеса...
Кем в час роковой, и оправдан.
Кто дарит с лихвой небеса...
Безумный великан играет нами 17-ть суток,
И ходят слухи, капитан наш потерял рассудок.
Последнее, что он сказал, слова: «Всё кончено»
Теперь при нём седые старцы с гривами всклокоченными.
Коптят каюту, чертят знаки в судовом журнале,
Просят чаек, чтоб о нас левиафану рассказали,
Матросы перестали верить и читать молитвы,
А корабельный поп вцепившись предлагает выпить.
Все мы давно не ели, наш кок повесился.
Мясо с червями даже было бы деликатесом нам.
На нижней палубе готовят бунт, сей пробил час.
Пока делили власть, в драке разбили компас.
Царапаю слова на мачте, тупым гвоздем.
Волной обломки вынесет на камни, помните о том,
Что я был верен до конца Царю и богу,
Жене и детям передайте, братья им помогут.
Кем в час роковой, и оправдан.
Кто дарит с лихвой небеса...
Кем в час роковой, и оправдан.
Кто дарит с лихвой небеса...