Истома ящерицей ползает в костях, 
И сердце с трезвой головой не на ножах, 
И не захватывает дух на скоростях, 
Не холодеет кровь на виражах. 

И не прихватывает горло от любви, 
И нервы больше не в натяжку, - хочешь - рви, - 
Повисли нервы, как веревки от белья, 
И не волнует, кто кого, - он или я. 

На коне, - толкни - я с коня. 
Только "не", только "ни" у меня. 

Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой 
И ни событий, ни людей не тороплю, 
Мой лук валяется со сгнившей тетивой, 
Все стрелы сломаны - я ими печь топлю. 

Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так... 
Не вдохновляет даже самый факт атак. 
Сорви-голов не принимаю и корю, 
Про тех, кто в омут головой, - не говорю. 

На коне, - толкни - я с коня. 
Только "не", только "ни" у меня. 

И не хочу ни выяснять, ни изменять 
И ни вязать и ни развязывать узлы. 
Углы тупые можно и не огибать, 
Ведь после острых - это не углы. 

Свободный ли, тугой ли пояс - мне-то что! 
Я пули в лоб не удостоюсь - не за что. 
Я весь прозрачный, как раскрытое окно, 
Я неприметный, как льняное полотно. 

На коне, - толкни - я с коня. 
Только "не", только "ни" у меня. 

Не ноют раны, да и шрамы не болят - 
На них наложены стерильные бинты! 
И не волнуют, не свербят, не теребят 
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты. 

Любая нежность душу не разбередит, 
И не внушит никто, и не разубедит. 
А так как чужды всякой всячины мозги, 
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги. 

На коне, - толкни - я с коня. 
Только "не", только "ни" у меня. 

Ни философский камень больше не ищу, 
Ни корень жизни, - ведь уже нашли женьшень. 
Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу 
И не надеюсь поразить мишень. 

Устал бороться с притяжением земли - 
Лежу, - так больше расстоянье до петли. 
И сердце дергается словно не во мне, - 
Пора туда, где только "ни" и только "не". 

На коне, - толкни - я с коня. 
Только "не", только "ни" у меня.

 
 1971