Мой старший сын говорит, что ему снятся страшные сны. 
А я думаю, что на улице скользко и далёко еще до весны. 
Он продолжает: «Там воспитательница на диване сидит, 
диван на улице, и она на меня не глядит». 

Мне становится страшно, мы долго еще не ложимся спать, 
мы закрываем двери и форточки, мы заглядываем под кровать – 
там никого нет, видишь, видишь, сынок? 
Да и кто бы пробраться, ну, кто бы зайти к нам смог? 

Мы живем на горе, под горою бежит река, 
за рекою лес, дорога сквозь лес не легка. 
Никто не придет, никто тебя, милый, не съест! 
Мы живем на горе, нас спасают река и лес… 

Мы ложимся, он просит спеть меня про слона - 
я пою про слона, про чижа, про то, что скоро придет весна. 
Он успокаивается, он верит песням, что поет ему мать. 
Мы открываем двери и форточки, мы начинаем летать…