Проспект затерян среди толпы многолиотк, Кто-то тут будет под властью этих калиток, Кому-то двери в жизни, строят эти заводы. Кому-то че-то где-то, кто-то слишком гордый. Эти районы не обозначены на карте . Тут те дворы, что вес в легких тратят. А я между домами прохожу без палева. Шляюсь в черных найках и меня не парят. Все эти правила, те что написаны гладко братка давай забей и делай в такт. Мы узнаем себя в этих стихах стихи держатся глубже А мысли на листах и мама, ждет нас к ужину. Сужается круг нас, близких меньше стало. Этот дым дарит вид старого квартала. Сверху видно все в этих стенах окрестности. Я так и не уснул где-то в сыром подъезде. Дым не рассеется и зритель перестанет хлопать. В этой сырости подвальных комнатах копоть Время платить за предрассудки во плоти. Странный тип, нервный тик, с приступом безумности. Мам прости, я снова что-то шифрую в стихи. Рисую портреты, это не штиль это стихия. Что проедает меня как дикий яд так и я не покладая дня, что-то опять в себе менял. Страницы помнят почерк хмурой скорби, В бокале полусухое с кровью, я помню. Видел не мало боли в глазах, довольных игрою. Помню этажи строят, это лишь кадры, не более. Мам прости, я быстро успел подрасти. А помню раньше, не приходилось искать стимула. И чтобы просто жить дальше, смотреть на мир. Широко открытыми глазами, читать на минус. Новый куплет, на замутах не виснут неделями. Потом морочится, где-бы мне намутить денег. Устал от этих страшных снов, и странных видений. Изо-дня в день, и по району скользят наши тени. Вдоль этих стен, в старых кросах, базары о грустном. Братан, я так хочу вернуться, в нужное русло! Ты не услышишь этих песен, напичканных болью. Мам, я тут под алкоголем, пишу под минимум волью. Мам, курить так и не получилось бросить, И мне так больно видеть на твоих волосах - проседи. Прости, за все бессонные ночи и слезы твои. За то, что грусть делил на двоих...