В портовом городе настали будни. 
В матросском баре допивал вино усталый путник. 
Седой бармэн менял бутылки, скромно взгляд потупив - 
Гость вселял холодный ужас, так что дрожали руки. 

Ходили слухи - ему по ночам пожар снится
Тот, что у родных надолго в траур заковал лица. 
Слухи, что касание его перста, как спица. 
Говорят, от его взгляда могут умирать птицы.

Он не пытался сдаться, он не был таким! 
Засаленный мундир скрывал все: раны, шрамы, синяки. 
Если б с гирей был на дне реки - он тут же взмыл бы вверх, 
Быстрее, чем дельфин, акула, щука или синий кит. 

Он на вокзалах провожал солдат в последний путь. 
Он знал - кому кресты в сырой земле, кому кресты на грудь. 
Ведь так и будет! Мрут, как мухи люди. Свой находят край, - 
В этом немного тайн, ведь путник точно не Христова длань. 

Попасть он обреченный в рай. И в баре сильно ему надо выпить,
Что б позабыть и Фукусиму, Спитак* и Припять;
Все эпидемии с Эболой или птичьим гриппом;
Всех молодых, что поросли гранитом. 

Припев:
Погадай, мне погадай, когда мой час; 
Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? 
Когда смогу я свою силу обращать в гнев? 
Погадай мне, погадай мне!

Погадай, мне погадай, когда мой час; 
Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? 
Когда смогу я свою силу обращать в гнев? 
Погадай мне, погадай мне!

"Я так хотел бы быть таким, как ты!", - сказал бармен: 
"Я всех обидчиков занес бы тут же кровью на листы; 
И оставлял бы за собой только лишь тлен и сизый дым. 
Я проклинаю жизнь и всей душою ненавижу мир!

Испепелял бы города, в них сеял хаос мигом. 
Всех, кого б не забрала война - отправил в царство игол. 
Смерти лик с застывшем криком по моей прихоти, 
Разбитые войска мне бы сулили только власть и прибыль!" 

Небо черно, как Гиннесс. Я бы создал смертоносный вирус,
Чтобы устроить суд - и я с пути не сдвинусь. 
Города под слоем глины, с пеплом, разносимым ветром -
Смерть закрасит кожу этих тварей темно-синим цветом. 

Допив бокал одним глотком, гость поднял глаза: 
"Ты глупец, ты лишь себя можешь наказать!
Когда родных казнит касание и даже беглый взгляд -
Сначала мать, потом - сестра и брат; потом уж и всех подряд!"

И раем покажется ад, с небес кровавый град. 
Я этого проклятья раб - и был бы я умереть я рад; 
И страшный мой талант будет опять мою душу терзать. 
Я в зеркале смотрю себе в глаза и жду конца. 

Припев:
Погадай, мне погадай, когда мой час; 
Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? 
Когда смогу я свою силу обращать в гнев? 
Погадай мне, погадай мне!

Погадай, мне погадай, когда мой час; 
Когда смогу вздохнуть я полной грудью в последний раз? 
Когда смогу я свою силу обращать в гнев? 
Погадай мне, погадай мне!