Ликуйте, дурни всех мастей:
Поэт, паяц и плут!
Не зря средь избранных гостей,
Нас первыми зовут.

И сам король известный шут,
Под властью наших чар,
Воскликнет, не сочтя за труд:
«Да здравствует фигляр!»

да нет же! королева так
от менуэта раскраснелась,
король же был неблагородно пьян;
продав невинность, фрейлины
всем предлагали зрелость,
потёртых прелестей в корсетах не тая;

кого там вынесли? маркиз?
вино отравлено - пьём водку;
Дворцовый кот поел всех пташек кардинала;
лишь конюх Пьер всё мерил пол
неровной, галсовой походкой -
три рюмки - много, двадцать - уже мало;

дворец горел, оркестр играл,
сердца и лица звонко бились;
дворцовый скарб тащили оборванцы;
с безумным взглядом кардинал
искал в фонтане Божью милость,
пожарники же все ушли на танцы;

палач сморкался в шаперон,
рыдая над костьми закона
в великосветском винном маринаде;
и только шут сидел молчком
на третьем пуфике у трона
с извечной злой сардоникой во взгляде.

Ликуйте, дурни всех мастей:
Поэт, паяц и плут!
Не зря средь избранных гостей,
Нас первыми зовут.

И сам король известный шут,
Под властью наших чар,
Воскликнет, не сочтя за труд:
«Да здравствует фигляр!»

Опорой миру служим мы,
Его душой крылатой!
И наши дерзкие умы
За жизни служат платой.

А горе скроет темнота,
Где бог улыбку прячет…
Но слышен шепот, неспроста:
«Смотрите, умник плачет!»