Я проснулся росой усталой, 
Воздуха заглотнул лесного. 
На углях, не сгоревших за ночь, 
Приготовил себе съестного. 
Не дождавшись желанной ласки, 
Побежал исполином боли 
По тропе, от себя бегущих, 
Не желающих злиться более. 

Раня ноги густой осокой, 
Разбивая их в кровь о камни, 
Я бежал к той горе высокой, 
Улыбающейся слегка мне. 

По дороге ведомый солнцем, 
В первый раз за неделю вставшим, 
Я бежал к той горе высокой, 
Я бежал от себя все дальше. 
Что покой твой нарушил мрачный, 
Ты прости мне, гора седая. 
Ничего, если я с тобою 
Здесь красоты понаблюдаю? 

Мне позволь, отдышавшись в волю, 
Поделиться своею грустью. 
И кровавых мозолей голью 
Оросить твоих недр устья. 

Веришь, я не хотел! Ты слышишь? 
Я люблю ее очень сильно! 
Замолчал. Закурил нервозно. 
Затянул в себя дым обильно 
И уставился в одну точку 
На разросшийся снизу ельник. 
Вдруг на камень залез зайчишка 
И нырнул тут же в можжевельник! 

Можжевельник-то, ба, отрада! 
Синей ягодой весь усыпан! 
А брусники-то сколько рядом! 
Притаилась, молчит как рыба. 

Дотемна той горе высокой 
Изливал я свои печали: 
"Почему все так происходит?" 
Только камни в ответ молчали. 
Не сказала гора ни слова, 
Как ни ждал я ее совета. 
Изливался в своем бессилье, 
Зная, что никого здесь нет. 

Зная, что должен буду сделать, 
Я ломался, как сук засохший. 
Показать молодому телу, 
Что любовь с каждым днем все больше. 

Я спустился с горы высокой. 
Лес раскрыл предо мной тропину. 
Зашагал потихоньку в лагерь. 
Мне по-прежнему дуло в спину. 
Прошептав про себя "спасибо", 
Изорвал я бумагу в клочья. 
И приду посмотреть на звезды 
Не один я сегодня ночью. 

Раня ноги густой осокой, 
Разбивая их в кровь о камни, 
Я бежал с той горы высокой 
Улыбающейся слегка мне.