... и сел за рояль. Медленно–медленно, как будто пытаясь промахнуться. И заиграл, и это было самое страшное. Это был 24–й концерт Моцарта. Он вообще–то сам — минорный, но вторая часть, ларгетто, — такой тягучий, ленивый мажор, спрятанный в обертку из двух быстрых печальных речитативов. Это ларгетто — мое любимое произведение Моцарта, и он это знал, и он… Однажды я включила телевизор, и этот искрящийся проигрыш — этот тематический тупичок, которыми любит пичкать по–настоящему сложные свои вещи Моцарт, заиграл во время прогноза погоды. Он добился… Он подарил мне этого Моцарта — с тех пор все вечерние прогнозы погоды шли и идут под 24–й концерт…
... И вот он заиграл это ларгетто. А оно… Его надо слышать… Оно такое… Как солнечный свет через листву деревьев в июне. Как утро на даче: далекий детский смех с соседского участка, звук воды, льющейся из шланга в пластмассовый таз, крыжовник, окно, забранное прошлогодней паутиной… Это музыка как иллюстрация к инь и ян, полное равновесие, шепот волн… Как будто огромный транспарант с метровыми буквами: «ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО»

(С) Витор Мартинович "Паранойя"