Я скушал три таблетки от кашля и на крышу,
Взошёл, и прямо к краю на крыше этой вышел,
Она была высокой, и я же охуел,
Каких-то я таблеток не тех сегодня съел.

Потом меня прибило взлететь, подобно птице,
И даже не стремало, что я могу разбиться.
И вмиг расправив крылья, я полетел вперёд,
И чуть не уебался в огромный самолёт.

Он был весь алюминиевый, как ложка обувная,
Он шёл своей дорогой, ничего не замечая.
Он знал, что плавать в воздухе не счастье, а работа,
Меня он одарил железным взглядом патриота.

Я так хотел спросить его, куда дел он свои стальные когти,
Но не спросил, а то ответ он точно слил бы дёгтем.
Ведь даже власть над дёгтем, лучше, чем весь в мире мёд,
Пока, пока, лети, лети огромный самолёт.

И я совсем не думал, что мне может выйти боком
Моё отождествление себя почти, что с богом.
Я очень ясно видел всё, и мерил по себе,
Как люди смотрят в небо и кричат мне, хоть убей,

Они кричат: «Мессия наш, дорогу освети нам»…
И звёзды, и Луна, короче клёвая картина.
Потом мой взгляд фонтанчиком скользнул как по желе,
Я понял тут, что топливо, однако, на нуле.

Я бросил взгляд на землю, и губы прикусил,
Ведь сроду не умею я садиться на шасси.
И ёбнулся я в реку – такая вот хуйня,
Сказали, отлетался в газете про меня.