Загородные холмы забелели болиголовом, 
зазеленели так, что больно на них смотреть. 
Сливовые сады золотит камедь. 
В небе иссиня-бирюзовом 
тонет солнца розово-золотая медь. 
Оголтелая птица падает в сизую чащу. 

Я даю тебе слово, 
что отныне и впредь 
постараюсь писать почаще. 

На бумаге нельзя быть ненастоящим. 
Помни — саду пришлось умереть. 

Вряд ли кто-то найдёт здесь истины,
зарифмованные и выписанные столбцом.
Здесь стихи — это проповедь или исповедь.
Если строчка не ляжет на сердце твоё рубцом, 
значит зря она вовсе была написана. 

Древо не пожалело ветвь, 
пало, землю удобрив листьями, 
сбросило первоцвет 
и опустило кисти. 

Дерево платит большую цену 
за то, чтобы я мог о чём-то с тобой говорить. 
Так пусть лучше строчка не попадает в ритм, 
чем бьёт мимо цели. 

Сад исчез. Зато у меня есть стол, 
кипа исписанных, черновых листов 
и связка заточенных 
остро карандашей. 

Зато — ты прочтёшь пару строчек.
И сад расцветёт у тебя в душе.