Терпимость сломана, и знаки словно подавлены таймером.
Там тайны были настоящими.
Спятивших спящих глаз касаются пальцы,
Линии льдом по ранам от пыток, кувшин холодной воды,
Избыток слёз - тихих.. 
Всхлипов. Руками закрыты глаза, дабы не видел,
Но он уже не увидит ланит Её.
Покрытых солью. В пыли полосы боли.
Стальными прутьями из тела выбрито под ноль.
Дыхание. Остановлено. Роба раскрашена кровью.
Сухой. Плотью.
Роль исполнена. Свободен быть может теперь.
Срок годности дошёл до придела.
И тело стало пустым. Меркнут опавшие крылья деревьев.

Тело - это лишь оболочка для анализа происходящего.
Слишком слабыми стали объятья.
Дали, поносишь и далее, свободен, как воздух,
Стирай между временным грани.
После того, как поймаешь смысл себя.

Изумрудные капли памяти, как яд, капают вспять.
Найти и исправить то, что было неправильным,
Дабы хотя бы на час или два более продержать 
Дыхание в оболочке, внутриграний которой - душа.
Часть кричит о боли. Часть помутнённа слабостью.
А в участках радости - провалы. 
И снадобье лекаря не способно вернуть в лоно здравого разума.
Разве она не достойна была быть рядом с ним?...
Теперь лишь тело, а это как куклами делать
Движения.. Медленными, бесполезными сценами.
Нежность внешности режет сухостью рук
Эвмеланин по самые корни покинул прутья. 
Седовласость. И глаз белые сферы покинувший взгляд,
Опустошает пространство. Точно так, словно питания истоптало себя последним дыханием.
Бледное тело пожалуй теперь дышит часто и правильно.

Тело, это лишь оболочка для анализа происходящего.
Слишком слабыми стали объятья.
Дали, поносишь и далее, свободен как воздух.
Стирай между временным грани.
После того, как поймаешь смысл себя.