Я срок переходил.
Под сердцем плод тяжёлый.
Боюсь, что мёртвое 
Рожу теперь дитя.
А доктора мои - ханыги и пижоны,
Им не понять самим, чего они хотят.

А коль стихи умрут,
Свет белый не обидев,
Так для чего живёт
Тот, кто грешил в ночи,
Тот, кто ласкал перо,
В нём женщину увидя,
И кто, прикуривая, пальцы жёг
На пламени свечи?

Стихи стучатся в мир
Доверчиво и властно,
Они ломают кость
И выгрызают плоть.
Но не родиться им -
Все потуги напрасны, (*)
И леденит мне грудь
Сыновнее тепло.

Я схваток не боюсь,
Как избавленья жду их
От всенощных моих
Болезненных толчков.
Я не хочу нести
Кладбищенскую тую
На холмик мертворожденных стихов.

Всё к лучшему идёт:
Идущий да обрящет.
Но что обрящет он,
Во мне сидящий плод?
А телефон молчит,
И пуст почтовый ящик -
У докторов моих
Полно других забот.

---
(*) Вариант строки: Потуги все напрасны,