Думай не об этом, голоса по ветру
годы медленно ссужают петлю
гордыня медленно опускает плети
а мы и есть те, кто за тебя ответит
Бесконечная воля в кулак
нервы в банку, слово в бар, душу попалам
любовь на карту, телефон в карман
чему я вас могу учить, господа и дамы?
перекаты, перепост, дым на тощак
это жизнь, братец, подошвой по брусчатке
и сейчас еще рано меня прощать
ведь я перестану писать, когда буду счастлив
и муза крутит свое колесо
частоты голосов и очень много высот
одна из них моя...так говорят
а я ...стараюсь быть пОнятым, а не понятным

Я не утрирую, я доволен миром
этим небом синим, людьми красивыми
и мне простительно быть сильным
среди лидеров квартирных и жестких носителей

Я не утрирую, я доволен миром
этим небом синим, людьми красивыми
и мне простительно быть сильным
среди лидеров квартирных и жестких носителей

Все было просто, писала когда не хватало воздуха,
С ночи до света, порой и без просыху.
Наверно, людям это нравилось, когда их слезы мог описать кто-то другой,
Стихами или прозой.
Когда мне кажется, что я могу потрогать строчку, 
Схватить букву руками, пощупать каждую точку, 
Я знаю точно! Это не наваждение!
За этим многое стоит и оно ждет моего возвращения.
Пусть даже время нам меняет лица, 
Кому-то задницу,
Кому-то интуицию,
Но постоянно только ожидание декрета,
Да еще вопрос, что же мне делать после всего этого.
И я не знаю, что увлечет меня больше
Печатных строк, - несомненного дитя горечи.
А может, этого никто и не захочет,
И твои глаза будут искать в моих строчках свой почерк.

А я перестану писать, когда буду счастлива.
Когда не тетрадь по ночам, а его участие.
И кто-то может быть спросит, на своем ли я месте.
А я ему отвечу, что Я все оставила в песнях.

А я перестану писать, когда буду счастлива.
Когда не тетрадь по ночам, а его участие.
И кто-то может быть спросит, на своем ли я месте.
А я ему отвечу, что Я все оставила в песнях.