Вот и он, мёртвый сезон:
Только мы да хруст огурцов!
Только палка слюнявой собаке,
Зелёного стекла печальный звон.

На опустевших станциях голос: «Конечная!!!»
Не хочется выходить, не дочитана книжка,
И в тишине милее солнца заляпанная лампы планка.
В Япониях, Египтах, Касабланках
Я – дурачок, паяц, мальчишка! –
Осквернял постаменты пометками
«Я был и здесь», «И здесь был я», «Я был»…
Я был! Вы слышите?
Ел, спал, махал руками, пил, курил.

Я, настроения сумеречный гот,
Себе записки оставлял из века в век.
Я Ною помогал построить плот,
И сам же лично обрушивал течение рек
На эту утлую постройку.

Но не теперь!..
Теплеет водка на столе. Смеётся Кали.
Три звякают стакана, четыре – в стороне стоят,
И объявление «не найден собутыльник».

И сумерки ползут,
Как червяки на запах тухлой рыбы.
Склонились головы нетрезвых молодцов.
На скатерти, в кофейной гуще видятся могилы,
Да, это он, мёртвый сезон:
И только мы, да хруст огурцов!