Обожгись об холод,
Из которого соткана сущность моя
Уедь из этого пыльного города
В апреле. В крайнем случае – в мае
В чемодан, между сборников, книг Мураками, -
Положи пару спичечных коробков,
Чтоб вспоминая холод мой, согреваться у пламя, -
У его искрящихся язычков.
Помнишь, как ноги становились ватными?
Как рисовал все мечты на огромном ватмане?
Как душа казалась такой необъятною?
Как странно ты выводил в тетрадях "и" краткое.
Ты так любил сладкое,
Что сам сладким стал.
И девушка для тебя - загадка,
И путь к сердцу ее – пьедестал.
Когда она, то есть я, посвящает тебе стихи,
Пишет в них, что любит тебя, что без тебя не может.
Говоришь ей, то есть мне: "Да, весьма неплохи",
А в душе скупо так: "Я тебя, наверное, тоже".

Что? Мураками? Прочитал до эпилога?
Я тебя слушаю, да-да, конечно же слушаю!
Черт, скорей бы прошел твой шестой автобус своею дорогою
Осталось ведь немного времени, да? Ну же.
Мне надоело думать про чувства наши б-ушные,
Ведь скоро ты уедешь из этого пыльного города.
Хотя... Мне бы знать долготу-широту, 
Того места, где жить будешь ты 
И тогда я приеду к тебе, милый мой, я приеду, 
Жди меня с вечера пятницы и до утра среды.
И да, это важно мне, холодной такой, 
Пожалуйста, запомни эту среду