Ты вправе, дух, меня бесславить. 
Я мог тебя прийти заставить, 
Но удержать тебя не мог. 
Я испытал в тот миг высокий 
Такую мощь, такую боль! 
Ты сбросил вниз меня жестоко, 
В людскую темную юдоль. 
Как быть с внушеньями и снами, 
С мечтами? Следовать ли им? 
Что трудности, когда мы сами 
Себе мешаем и вредим! 
 
Мы побороть не в силах скуки серой, 
Нам голод сердца большей частью чужд, 
И мы считаем праздною химерой 
Все, что превыше повседневных нужд. 
Живейшие и лучшие мечты 
В нас гибнут средь житейской суеты. 
В лучах воображаемого блеска 
Мы часто мыслью воспаряем вширь 
И падаем от тяжести привеска, 
От груза наших добровольных гирь. 
Мы драпируем способами всеми 
Свое безволье, трусость, слабость, лень. 
Нам служит ширмой состраданья бремя, 
И совесть, и любая дребедень. 
Тогда все отговорки, все предлог, 
Чтоб произвесть в душе переполох. 
То это дом, то дети, то жена, 
То страх отравы, то боязнь поджога, 
Но только вздор, но ложная тревога, 
Но выдумка, но мнимая вина.