Крутится куколка медленно, 
Только едва ль упадет, 
Клоп с головою тирана 
Сердце мое сосет. 

А за окном на дороге 
Стоит большая кровать. 
Там собрались бульдоги 
Поганое знамя лизать. 

Мама, я вышел из клиники, 
Сразу пошел на завод. 
Делаем мы будильники - 
Жизни российской оплот. 

Да, а ты знаешь, директор завода 
Мне не протянет руки. 
В сущности он лежит у входа 
И на глазах - медяки. 

Входит в дом синеглазый чекист 
С крыльями за спиной. 
А у меня сидит гитарист, 
Брызгается слюной, 

А у него истерика: 
Скоро кричит, тюрьма! 
Жажда иного берега 
Его свела с ума. 

На суде все было готово: 
Решили меня расстерлять. 
Вместо последнего слова 
Дайте мне поблевать. 

Мама, я скоро в могиле застыну, 
Конец этот слишком глуп. 
Мама, раскрой свою вагину 
И обогрей мой труп. 

Крутится куколка медленно, 
Только едва ль упадет, 
А впереди в белом чепчике 
Иисус казненный идет. 

Они и мы томительно устали, 
Они от нас, а мы - от них. 
Нас не волнует производство стали - 
Их не волнует сумасшедший стих. 

И мы для них оккультные бандиты, 
шизоидмэны водочных страстей. 
Нас затравили красные термиты, 
И в коммунизме нет для нас путей. 

Так не смущайся любопытный детка, 
Уверенными пальцами бери 
Бритву, веревку и таблетку. 
Раз, два, три. 

Нам хорошо в нормальной загранице, 
Где нас никто не выгонит взашей. 
Ищите, ищите ощипанные птицы 
Кудрявых перьев, черных миражей.