И потянутся за окнами вагоны, полетят
поезда воспоминаний по заснеженным путям
в города, с названьем коих ты отныне не в ладу,
где рассвет встречает кухни в послепраздничном бреду…
Так, домыв свою посуду, тихо в форточку кури.
Здесь тепло не отлетает ни от лестничных перил,
ни от медных рукояток – сквозь завесу холодов,
каждый город, вероятно, помнит каждую ладонь.
Откровением подъезду, дверью скрипнувшей – войди
(пусть грохочет гулкой бездной, кувыркается в груди),
по ступенчатым каскадам, не считая этажи!..
Как же время растаскало, тех, кем раньше дорожил! 
Боже, как нам детства мало! Как огромен шар земной!
Здесь конца не видно, мама! Мир окончился зимой.
И на полпути до верха, стой, ослепший у окна.
Не жалей пустого века, потому что жизнь – одна.
Не ищи здесь знака свыше и пропавшего звена.
Слышишь, там, на крыше, слышишь? Спит в слезах твоя зима.