Луна в цыганскую кузню
Вплыла жасмином воланов.
И смотрит, смотрит ребёнок.
И глаз не сводит отпрянув.
Луна закинула руки
И дразнит ветер полночный
Своей оловянной грудью,
Бесстыдной и непорочной.
- Луна, луна моя, скройся!
Если вернуться цыгане,
Возьмут они твоё сердце
И серебра начеканят.
- Не бойся мальчик, не бойся,
Взгляни, хорош ли мой танец!
Когда вернуться цыгане,
Ты будешь спать и не встанешь.
- Луна, луна моя, скройся!
Мне конь почудился дальний.
- Не трогай, мальчик, не трогай
Моей прохлады крахмальной!

Спешит запоздалый всадник
И бьёт в барабан округи.
На ледяной наковальне
Сложены детские руки.

Прикрыв печальные веки,
И глядя в глубь окоёма,
Бредут оливковой рощей
Цыгане бронза и дрёма.

Где-то сова зарыдала 
Так безутешно и тонко!
За ручку в тёмное небо
Луна уводит ребёнка.

Вскрикнули в кузне цыгане,
Замерло эхо в горниле
А ветры пели и пели,
А ветры след хоронили.