Акварельная Апрель и Миша Комильфо. 

Я, как кровь (как грязь) по воде, расплываюсь бессознательно своими контурами в прошлогоднем тебе. Ты мое прокисшее молоко, что никак не выплывет из сердца. Почему у меня не молочная кровь? 
И чем дальше по времени, тем больше при погружении в прошлое я отчетливее слышу тут, снаружи, шаги твоего призрака по полу, где-то там... Ты мое временное сердцебиение, когда топчешь кусты белых роз на рыхлой корке моего «где-то там». Нам уже небольно, а впрочем-то никогда и не было. Только фары насквозь прожигают каждую новую секунду сна, я навсегда утерянный тобою пассажир. 
Я проснулась. Солнце слепило бедного старичка, которому приходилось выслушивать мою помойную душу (да все мы такие). Он щурился и смотрел на меня сверху, как-то по-детски улыбаясь. Ты, наверное, подумал сейчас, что я о Боге. Ты совершенно прав, только Богом я называю потолок. Какая разница, во что верить? Солнце по утрам все-таки греет, солнце по утрам все же поднимает упавший стержень внутри. 
Я проснулась. Безумно рада после приятных снов, что так похожи на реальность (на банальность), топтать подушки. Вся суть этих снов в том, что вас вдвоем я случайно встречаю в каком-нибудь кафе, где пахнет сладковато-горьким кофе, где пахнет простоквашей, и пирожками (Почти вокзал, умыты все перроны, я отправляю свою прозу не к тебе. Потом лежит убитое купе – я удаляю все напропалую, нет больше поездов, вагона и перронов. Приелось все это давно). 
Мне просто нравится расклеивать ресницы – я проснулась. Разорванные губы, подбитые глаза, подушка в красненький горошек, из-под ногтей, как колкие иголки, торчат перья, и чье-то сердце до сих пор или опять в желудке бьется. А мне уже не больно, и не было ведь никогда. 
Я говорю уже не в первый раз о том, что не люблю тебя. Ты просто почти год назад, ты просто почти вовремя пришел (враньем мне затоптал полы). Лови очередной «подарок», ну а меня немного тут заклинило. Мне нравится глотать все глубже прокисшее давно уж молоко. Я ведь предатель по своей текстуре, но ты пробей мою ладонь карандашом, чтоб о тебе писать рука не поднималась. 
Мне ничего не нужно. К/ф: «Сучье сердце». Понятно все. 

А мне не понятно. Почему мы с тобой как кофе с молоком? Почему я с годами только вкуснее в душе, а ты скисаешь за неделю в моем сердце. Просто все сложно. Поэтому, я не заморачиваюсь и пью воду из под крана твоих слез. Знаешь, их так много, что на них можно было бы сделать неплохой бизнес. 
Ты плачешь - я продаю. Ты плачешь - я предаю. Почему я с годами только сопливей? И все вопросы снова летят в потолок, это я научил тебя в него верить. Это я научил тебя быть моей. Почему тебя хватает лишь на жалкие семь дней? Почему потом ты превращаешься в простоквашу. И тобой пахнут все наши перроны, купе и рельсы. Почему не бывает пирожков с кофе? А кофе с пирожками бывает. Это также глупо как и мы. Как кофе с молоком спокойно вместе. А молоко с кофе ну никак вообще. 
Я с тобой хорошо. А ты со мной, вот это самое "ну никак вообще". Почему я тебя больше люблю, а ты меня больше нет? А потолок молчит. Ты набери мне как-нибудь, расскажешь, как там наш потолок-старина, отвечает ли тебе он. 
Я проснулся. Мне уже давно снятся антивещие сны. Они как бы двойные. Вначале я вижу то, что было, а потом то, чего никогда уже не будет. Круто, да? Ты присоединяйся, моя гостья из прошлого, захвати невкусного попкорна из моих нервов и по поллитровой бутылке своих слез. И мы посмотрим на большом экране нашей старой простыни тот увлекательный фильм, в котором мы никогда уже не будем вместе.