Я входил вместо дикого зверя в клетку,
 Выжигал свой срок и кликуху гвоздём в бараке,
 Жил у мо́ря, играл в рулетку,
 Обедал чёрт знает с кем во фраке.

 С высоты ледника я озирал полмира,
 Трижды тонул, дважды бывал распорот.
 Бросил страну, что меня вскормила.
 Из забывших меня можно составить город.

 Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
 Надевал на себя что сызнова входит в моду,
 Сеял рожь, покрывал чёрной толью гумна
 И не пил только сухую воду.

 Я впустил в свои сны воронёный зрачок конвоя,
 Жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
 Позволял своим связкам все́ звуки, помимо воя;
 Перешёл на шёпот. Теперь мне сорок.

 Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
 Только с горем я чувствую солидарность.
 Но пока мне рот не забили глиной,
 Из него раздаваться будет лишь благодарность.