В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха,
                                      помеха,
 На кручах таких, на какие никто не проник,
                             никто не проник,
 Жило-поживало веселое горное эхо,
                                  горное эхо
 Оно отзывалось на крик, человеческий крик.

 Когда одиночество комом подкатит под горло,
                                  под горло,
 И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет
                              в обрыв упадет
 Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит
                                    проворно
 Усилит и бережно в руки своих донесет.

 Должно быть не люди, напившись дурмана и
                             зелья, и зелья,
 Чтоб не был услышан никем громкий топот и
                         храп, топот и храп,
 Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое
                                     ущелье,
 И эхо связали и в рот ему сунули кляп.

 Всю ночь продолжалась кровавая, злая потеха,
                                 злая потеха,
 И эхо топтали, но звуки никто не слыхал,
                            никто не слыхал,
 К утру расстреляли притихшее горное, горное
                                        эхо,
 И брызнули слезы, как камни из раненных скал.
 И брызнули слезы, как камни из раненных скал.