И опускался в сердце мне покой,
Исполненный какой-то светлой скорби.
А я затих, в меня вошёл покой,
Безмолвным стал, безмолвным и покорным.
Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг
За дверью, где-то там, в пустынном поле,
И нарастал тревожный звук,
Я дома ночью сна не знал от боли.

И хохотал в полях безумный ветер,
Душа кричала, муки не терпя.
А я молчал, молчало все на свете,
Нигде на свете не было меня.
Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг
За дверью, где-то там, в пустынном поле,
И нарастал тревожный звук,
Я дома ночью сна не знал от боли.
И нарастал тревожный звук,
Я дома ночью сна не знал от боли... 
................................................
Я синеву из чаши пил небесной.
Душой заслушивался, как лилась
Колоколов незримых песня.
Всё всматривался, взгляд направив свой
В глубины без предела и без края, —
На синих нивах вечности немой
Угадывал тебя я, прозревая.
Когда же вечер умирал в огне,
Спускалась ночь ясна и звездочка,
Весь в звоне вод из синего далека
Мерещился твой грустный шепот мне.
И опускался в сердце мне покой,
Исполненный какой-то светлой скорби
И вот затих я, примерен с тоской,
Безмолвным стал, безмолвным и покорным.
Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг
За дверью, где-то там, в пустынном поле,
И нарастал тревожный где-то звук,
И в темном доме сна не знал я боле
И хохотал в полях безумный ветер,
Душа кричала, муки не терпя.
Качались тени. Я молчал. На свете,
Нигде на свете не было тебя.