когда в молебный стон собачий обернется лай,за тьмой гордыни ваш померкнет свет. пускай. им твои нервы что? обглоданная кость. ты здесь не гость,не друг,все твои муки - словно пепла горсть. им правда что? калека без ног в вагоне метро с протянутой рукой,а те в нее вместо монеты - гвоздь. смотри,здесь не осталось ничего. им жизнь - кабак,а слезы,просто так - дешевое вино. пусть ваши города горят отныне, а я забуду слово "жаль" и на века, за тьмой гордыни ваш померкнет свет, пускай. 

знаю,ваши улыбки это бинты на загнивших ранах. знаю, 
что не хочу здесь оставаться, но пора бы признаться - я сам часть этого стада. давай, посмотри в мои невыносимо родные глаза, там два ядовитых океана. ныряй. в передозах столь необходимого счастья, ширяться одним шприцом из общего стакана надежды. все обречены, я всех приглашаю на этот праздник, пускай забвенье сожрет каждого. не буду врать мне нравится эта привычка времени - стирать уничтожать и разлагать. я вижу тьму в конце пути любой души и ваши рты, чем жрать меня живым, пускай глотают яд. иссохшаяся старуха жизнь, перед уходом, своим упрямым шепотом она расскажет все, что ни один, никто не доберется до столь желанной суши.